Menu

Доставка еды на дом круглосуточно

доставка еды на дом круглосуточно

Похищение Эйхмана операция израильской разведки Моссад по задержанию и тайному вывозу из Аргентины в Израиль нацистского военного преступника Адольфа Эйхмана, осуществлённая в мае 1960 года. Операция была проведена неофициально, с грубым нарушением суверенитета Аргентины. Израиль оправдывал противозаконность операции беспрецедентностью преступлений Эйхмана, несущего прямую ответственность за организацию геноцида европейского еврейства в годы Второй мировой войны.

Предыстория

В целом вопрос о розыске и наказании бывших нацистов стоял в Израиле весьма остро: большая часть населения страны либо сами пострадали от холокоста, либо имели множество пострадавших родственников, друзей и знакомых, не менее 200 тысяч жителей страны сами прошли через лагеря и гетто. Для Израиля Адольф Эйхман был номером один в списке разыскиваемых нацистов, и его поимка была вопросом принципа. Эйхман играл важную роль в подготовке и проведении Ванзейской конференции, а затем в реализации её решений по окончательному решению еврейского вопроса (то есть уничтожение европейского еврейства). Именно он осуществлял руководство всеми операциями по депортации евреев Европы в лагеря смерти во время Второй мировой войны.

В 1945 году Эйхману удалось скрыться от разыскивающих его спецслужб стран союзников, победивших нацистскую Германию. В 1950 году Эйхман переехал в Аргентину, поселился в Буэнос-Айресе под вымышленным именем Рикардо Клемент и поступил работать конторщиком на завод Mercedes-Benz. Жена и трое сыновей присоединились к нему через два года. Четвёртый сын Эйхмана родился уже в Аргентине.

Поиски

Как пишет в своей книге Похищение палача глава израильской разведки Моссад Иссер Харель, 19 сентября 1957 года генеральный прокурор земли Гессен (ФРГ) Фриц Бауэр (англ.) предоставил главе израильской делегации на переговорах о репарациях в ФРГ доктору Шнееру информацию о возможном местонахождении Эйхмана в Аргентине.

Сведения были получены от проживавшего в Аргентине бывшего немецкого адвоката Лотара Германа, во время войны пострадавшего от нацистов. Герман заподозрил, что один из членов немецкой колонии в Буэнос-Айресе на самом деле Адольф Эйхман. В связи с этим Герман написал письмо прокурору Бауэру. Через министерство иностранных дел Израиля информация попала в Моссад к Иссеру Харелю.

По другой версии, на след Эйхмана вышел бывший заключённый нацистского концлагеря, сотрудник института Яд ва-Шем (до июля 1957) Тувья Фридман. В 1957 году Фридман создал в Хайфе независимый Институт документации и расследования преступлений нацистов и добился от президента Всемирного еврейского конгресса Нахума Голдмана выделения премии в размере 10 тысяч долларов за информацию о местонахождении Эйхмана.6

Первую попытку найти Эйхмана Фридман предпринял еще в конце 1945 года вместе с Ашером Бен-Натаном, который представлял в Австрии секретную еврейскую организацию Моссад ле-Алия Бет. После допроса арестованного штурмбаннфюрера СС Дитера Вислицени, друга и помощника Эйхмана, удалось найти водителя и любовницу Эйхмана. Засада на квартире любовницы не принесла результатов. Однако именно у неё удалось раздобыть первую фотографию Эйхмана.

В конце августа 1959 года Фридману пришло письмо от директора Федерального центра расследований преступлений нацистов (англ.) в Людвигсбурге (Германия) Эрвина Шуле о том, что Эйхман скрывается в Кувейте.

Фридман обратился к знакомому журналисту из газеты Маарив Моше Майзельсу с предложением опубликовать эту информацию. По словам Фридмана, они решили сделать это в канун Судного дня, то есть 11 октября 1959 года, чтобы вызвать угрызения совести у членов правительства и напомнить им о нашем долге перед погибшими.

Тема оказалась востребованной и статью перепечатали или сослались на неё многие издания во всём мире. 12 октября 1959 года сведения из израильского издания перепечатала немецкоязычная газета Аргентинишес Тагеблатт, выходившая в Буэнос-Айресе. 18 октября 1959 года Лотар Герман отправил Тувье Фридману письмо с информацией, что Эйхман не в Кувейте, а в Аргентине.

В письме Герман писал про Эйхмана:

Израильский историк и журналист Шимон Бриман пишет, что Фридман обменялся с Германом ещё тремя письмами, после чего в декабре 1959 года связал его с сотрудниками Моссада.

При том, что большинство источников не упоминает Тувью Фридмана, его имя находится в опубликованном в Израиле официальном списке участников поимки Эйхмана. Следует, однако, отметить, что в том же списке находится имя Симона Визенталя, хотя его роль в поимке Эйхмана остаётся неясной и отрицается как Харелем, так и Фридманом.10

Несмотря на противоречия между разными версиями обнаружения Эйхмана, несомненно, что ключевую роль в его поимке сыграл Лотар Герман. Лотар был немецким евреем, был женат на немке, но это не помогло ему избежать нацистских репрессий. Несмотря на то, что он был слеп, Лотар, живя в Аргентине, интересовался событиями, связанными с поисками бывших нацистов и был в курсе, что Эйхман скрылся и находится в розыске. Поэтому, когда он услышал, что его дочь познакомилась с молодым человеком по имени Николас Эйхман, который хвастался заслугами своего отца перед Третьим рейхом, Герман сопоставил эту информацию с тем, что ему было известно и понял, что речь идёт о сыне Адольфа Эйхмана и сообщил о своих подозрениях.

Лотар Герман получил обещанную премию только в 1972 году, примерно за год до своей смерти. Когда его имя было обнародовано, он подвергся преследованиям со стороны местных нацистов в Аргентине, а его дочь была вынуждена уехать из страны.610

Моссад выяснил, что жена Эйхмана вторично вышла замуж за некоего немца, прибывшего из Аргентины и вскоре уехала с ним. Возникло предположение, что она вышла замуж за самого Эйхмана, сменившего фамилию и паспорт. Моссад направил в Аргентину своих агентов, которые выследили Эйхмана и удостоверились, что под именем Рикардо Клемента действительно скрывается сам Эйхман, а не какой-либо другой беглый нацист.

С помощью Германа был установлен адрес, по которому проживала семья Эйхмана: Буэнос-Айрес, район Оливос, улица Чакабуко, 4261. За домом была установлена слежка. В начале 1958 года Эйхман покинул дом на Чакабуко и вновь пропал из поля зрения израильтян. К декабрю 1959 года агенты Моссада в Аргентине вновь вышли на след Эйхмана. Был установлен его новый адрес: Буэнос-Айрес, квартал Сан Фернандо, улица Гарибальди. Дом был куплен на имя Вероники Катарины Либл де Фихман. Это имя полностью, за исключением одной буквы в фамилии (Fichmann вместо Eichmann), совпадало с именем жены Эйхмана.

Окончательное опознание Эйхмана произошло 21 марта 1960 года, когда в доме Клемента отмечали какой-то праздник. Изучив досье Эйхмана, сотрудники Моссада установили, что в этот день супруги Вероника и Адольф Эйхманы должны были отмечать двадцатипятилетие своей свадьбы.16 3 апреля 1960 года наблюдателям удалось незаметно сфотографировать Эйхмана возле его нового дома.

Подготовка

Установив местонахождение Эйхмана, израильское руководство приняло решение о его тайном вывозе из Аргентины в Израиль. Существовала опасность, что попытка добиться выдачи Эйхмана приведёт к его очередному исчезновению.

Аргентина после 1945 года стала настоящим прибежищем для нацистов. Сочувствовавший Гитлеру президент Аргентины Хуан Перон не просто закрывал глаза на въезд в страну огромного числа немцев с фальшивыми документами, но и активно помогал им скрыться из Европы. Многие бывшие нацисты даже устраивались на работу в вооружённые силы Аргентины.18

К моменту свержения Перона в 1955 году военной хунтой пронацистские настроения в аргентинской элите и особенно в силовых структурах были весьма сильными. Вероятность выдачи Эйхмана оценивалась израильтянами как очень небольшая и никто не хотел рисковать упустить его ещё раз. Кроме того, как писал Харель, Эйхмана могли выдать Германии, а через 15 лет после окончания войны нацисты в Европе стали получать очень мягкие приговоры. Израильтяне боялись, что из-за склонности прощать старые грехи Эйхман вообще уйдёт от ответственности.

Операцию по похищению Эйхмана возглавил лично директор Моссада Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Все они были строжайшим образом предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым.

Разработка операции началась в конце 1959 года, а непосредственная подготовка в апреле 1960 года. Оперативники Моссада прибывали в Аргентину по одному из разных стран и в разное время. Для оформления этих поездок в Моссаде была даже создана подставная туристическая фирма. Проведение операции было приурочено к официальному визиту в Буэнос-Айрес израильской делегации на празднование 150-й годовщины независимости Аргентины. Поскольку у Израиля не было регулярного воздушного сообщения с Аргентиной, было принято решение вывезти Эйхмана на самолёте официальной израильской делегации. Руководство авиакомпании Эль-Аль пришлось посвятить в суть секретной операции. Самолёт должен был прилететь в Буэнос-Айрес 19 мая и вернуться назад 20 мая.

26 апреля первая группа оперативников установила за Эйхманом наблюдение, 29 апреля Харель вылетел в Аргентину для руководства операцией на месте. Всего в операции было задействовано 30 человек, из них 12 были задействованы непосредственно в захвате и вывозе, а остальные в поддержке и обеспечении.

В Буэнос-Айресе сотрудники Моссада арендовали несколько домов и автомобилей, разработали систему связи, проработали мельчайшие детали будущей операции, включая запасные варианты и эвакуацию в случае провала. К моменту захвата в распоряжении группы было семь помещений, включая две городские квартиры, снятые за пару дней до проведения операции.

Первый срок проведения операции по захвату был назначен Харелем на 10 мая. Затем, с учётом замечаний оперативников, срок был перенесён на один день.

Захват

11 мая два автомобиля и семь человек ждали появления Эйхмана с работы. В восемь часов вечера прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой агентов Моссада.

1-я машина:

2-я машина:

Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как агент семь сорок и человек, который поймал Эйхмана. Увидев Эйхмана, Малкин обратился к нему по-испански Un momentito, seЎor! (Минуточку, господин), а затем, сдавив шею, приёмом нельсон, повалил на землю. Авраам Шалом выскочил из машины и схватил Эйхмана за ноги. Рафи Эйтан подбежал с другой стороны и втроём они втащили Эйхмана в машину. На захват, по словам Малкина, понадобилось чуть более 20 секунд. Никаких посторонних свидетелей поблизости не оказалось.

В автомобиле Эйхману заткнули в рот кляп, связали руки и ноги, надели темные очки и накрыли одеялом. Цви Аарони сказал по-немецки: Сиди спокойно, или прикончим!. Эйхман не двигался. Обе машины поехали в одно из конспиративных помещений, арендованных Моссадом.

Под охраной на вилле

Эйхман был доставлен на виллу, арендованную разведчиками в пригороде Буэнос-Айреса. Первым делом он был тщательно обыскан на предмет возможного оружия или яда для самоубийства, и осмотрен для обнаружения особых примет, присущих, согласно досье, Адольфу Эйхману. Затем Цви Аарони провёл первый допрос, позволивший со 100 достоверностью установить личность Эйхмана. Пленный без запинки назвал свои номера в СС: 45326 и 63752, а также номер партийного билета НСДАП 889895. Эйхман сказал, что понял, кто его захватил и после непродолжительного запирательства назвал свое настоящее имя. 13 мая о захвате Эйхмана разведчики известили израильское правительство.

Для руководства дальнейшим ходом операции Харель развернул так называемый мобильный штаб. Члены группы получили список кафе, где в определённый час проводились совещания. Таким образом каждая точка посещалась только один раз.

На вилле Эйхман провёл девять дней под круглосуточной охраной. Большую часть дня Эйхман лежал прикованный к койке наручниками, в тёмных очках, чтобы не видеть лиц конвоиров. Один из охранников находился в комнате с Эйхманом, причём был обязан не спускать с него глаз. Второй находился в смежной комнате с открытой дверью. Охранникам Эйхмана было категорически запрещено с ним разговаривать, и Рафи Эйтан следил за неукоснительным выполнением приказа. На ночь выставляли охрану и во дворе. В комнате Эйхмана был установлен звонок тревоги для вызова охранником подмоги. Во дворе стояла машина, готовая к немедленному отъезду в случае опасности.

Из соображений безопасности вход в дом и выход из него были жёстко ограничены. Сам Иссер Харель посетил пленника только 15 мая. Он дал оперативникам новые инструкции с учётом того, что теперь было абсолютно точно известно, что пойман именно Эйхман. В случае, если в доме появится полиция, следовало любой ценой вывезти Эйхмана в другое место. Если бы такой возможности не было, то Рафи Эйтан должен был приковать себя наручниками к Эйхману, выбросить ключ и сообщить властям личность задержанного. Принадлежность к Моссаду должна была категорически отрицаться. Все, кого задержит полиция, должны были представиться израильскими добровольцами.

Все, кто тем или иным образом контактировали с Эйхманом во время его содержания на вилле, вынуждены были сдерживать и контролировать самих себя и друг друга чтобы не проявить агрессии в отношении Эйхмана. Харель пишет, что единственная женщина на вилле, готовившая еду, с трудом удержалась от того, чтобы не отравить пленника.

В это же время продолжались интенсивные допросы Эйхмана. Харель утверждает, что разведчикам удалось получить добровольное письменное признание Эйхмана в совершённых преступлениях и согласие на то, чтобы его судили в Израиле.

Hosted by uCoz